Дима, 26 лет.. Боец, артиллерист

Дима, 26 лет.

Боец, артиллерист.

На войне больше шести лет.

Улыбается с очаровательным прищуром глаз.

Позывной не называет, не знаю, почему. Может хочет наконец побыть простым парнем, а не солдатом.

Когда уходил в ополчение, отцу сказал, что продолжает учиться в техникуме. Родители потом все равно узнали. Отец спросил только: ты понимаешь, что домой больше не сможешь приехать? (родной город был по другую линию).

Понимаю, ответил он.

"Дурак ты, Дима" - сказал отец вслух, а внутри - поддержал сына.

В итоге не виделись уже лет семь.

- Ты как воспринял? - спрашиваю я про февраль.

- Я знал, что так будет.

Удивленно вскидываю бровь,

он вряд ли видит это в опускающихся сумерках, но продолжает.

- Нам командир полгода спуску не давал, все говорил "война начнется, а вы не готовы". А потом мы по машинам, и на Мариуполь. Раньше то мы никуда двинуться не могли.

Ну вот, идет наша колонна. И тут я вижу диковинные двухэтажные машины. Сразу понял, что это - Россия! Я столько техники никогда в жизни не видел. И это только на одном участке!

Рассказывает искренно, увлеченно, по-мальчишески.

Мы сидим на плотном сене, на большой поляне.

Немного прислоняюсь к его мужскому плечу - сказывается усталость целого дня. Над нами льется музыка.

- Мне механика дали - молодого паренька, всего три дня такую машину водил - стало понятно, что мы с ним никуда не доедем. Я тогда командиру сказал - свою машину сам поведу. Так и было, ехал на месте механика, потом перебирался к себе и раздавал команды - я же за несколько машин отвечаю.

Однажды мы въехали на поле.

А оно было заминировано.

Дима кивает на ногу. Ноги нет чуть ниже колена.

- Первая машина нормально прошла, я за ней след в след шел! Знаешь, это даже не взрыв, не хлопок, а такое.... Пшшшш... И боль в ногах. Смотрю, а у машины дна нет. Там, где я сижу - нет дна! Представляешь?

И вот мы сидим на этой поляне. На сцене Аким и Дарья поют Пливе Кача. И вот под эту украинскую музыку, в русской деревне, Дима говорит мне:

- Я же не против, что они к Западу тянутся. Но я к России тянусь, мне это ближе. Зачем они тогда пришли к нам с оружием, за что?